Важную роль в развитие политической философии внес выдающийся немецкий философ Г. Гегель (1770-1831). Он осуществил глубокий анализ развития политического строя разных народов, известных европейцам к середине XIX в. Политическая философия Гегеля во многом отталкивается от критики плоскою географического детерминизма эпохи Просвещения. Во введении к своим лекциям по философии истории Гегель подчеркивал: «Не стоит ни преувеличивать, ни умалять значения природы; мягкий ионийский климат, конечно, очень способствовал изяществу поэм Гомера, но один климат не может порождать Гомеров, да и не всегда порождает их; под властью турок не появлялось никаких певцов».

По мнению Гегеля, ученые должны интересоваться изучением не почвы как внешнего места, а естественного типа местности, который находится в тесной связи с типом и характером народа, являвшегося сыном этой почвы. Этот характер обнаруживается именно в том, каким образом народы выступают во всемирной истории и какое место и положение они в ней занимают. Таким образом, для Гегеля географический детерминизм в политике является лишь одним из факторов наряду с множеством других — антропологических. культурных, психологических и прочих особенностей разных народов.

Гегель провел оригинальные сравнения между Старым и Новым светом, обратив внимание на широко распространенные заблуждения: дело не только в том (как это обычно принято утверждать), что Америка и Австралия стали известны значительно позднее остальных частей света и потому их принято называть Новым светом. Америка и Австралия новы не только относительно, но и по существу: по всему их физическому и духовному характеру. Гегель подчеркивает/по архипелаг между Южной Америкой и Азией обнаруживает физическую незрелость: «характер большей части этих островов таков. что они являются лишь как бы земляным покровом для скал, выступающих из бездонной глубины и носящих характер чего-то поздно возникшего». Такой же незрелостью отличается, по его мнению, и Австралия: «...ведь если мы проникнем из английских владений в глубь страны, то мы найдем огромные потоки, которые, еще не прорыв себе русла, оканчиваются в болотистых равнинах». Относительно Америки и ее культуры он делал не менее безапелляционные выводы: «Америка всегда была и все еще продолжает быть бессильной в физическом и духовном отношении».

Незрелость природного мира у Гегеля накладывает решающий отпечаток на духовный мир народов, населяющих эти «физически незрелые» местности, что в свою очередь определяет место народов на карте политической истории. Так, Америку — главную страну Нового света, он не видел на карте всемирной истории XIX в., но пророчески указывал, что именно этой стране суждено стать центром «всемирно-исторического значения», объясняя это опять-таки сравнительным анализом психологических и географических факторов: « В эту страну стремятся все те, кому наскучил исторический музей старой Европы. Говорят, что Наполеон сказал: эта старая Европа наводит на меня скуку».

Старый свет — арену всемирной истории — Гегель разделяет на три ареала и сравнивает их между собой с точки зрения роли в мировом развитии:

1) безводное плоскогорье с его обширными степями и равнинами. Страны плоскогорий, как правило, прочно замкнуты в себе, но способны давать импульсы историческою развития и территориальной экспансии;

2) низменности, переходные страны, прорезанные и орошаемые большими реками. Здесь образуются центры культуры, обладающие уже значительными притяжениями (мы бы сегодня назвали их цивилизациями);

3) прибрежные страны, непосредственно прилегающие к морю. Они должны выражать и сохранять мировую связь.

Гегель оставил также интересный сравнительный анализ исторической миссии народов всех трех географических ареалов. Народы плоскогорий он охарактеризовал весьма скептически: в пустынях Аравии, монгольских степях, Южной Америке на берегах Ориноко и в Парагвае почва не плодородна, люди беспечны и не собирают запасов на зиму, ведут патриархальную жизнь, и богатство их заключается лишь в животных, которые странствуют вместе с кочевниками. Он не видел в кочевническом элементе генератор политической энергии, способный всколыхнуть и вдохнуть жизнь в деятельность мирных земледельцев равнин. Напротив, Гегель указывал на разрушительный и бессмысленный характер набегов кочевников: «Они все растаптывают, а затем исчезают, как сбегает опустошительный горный поток, так как в нем нет подлинного жизненного начала».