Социокультурная идентичность в формировании классического политического пространства
Одновременно и сами люди на Корабле находятся в весьма сложных отношениях, которые принято называть экстремальными. В постоянной борьбе со стихией Моря они привыкают больше доверять технике, чем друг другу. Корабль плывет по морю, но человек управляет кораблем по приборам, «по информации», доверяя не себе, а технике. Поэтому собственность, наследство, брак, жилище — все это теряет ценностное значение для людей Моря. Безусловная вера в Прогресс, который отождествляется с техническим прогрессом, быстро становится главным правилом жизни на Корабле. И если капитаном вдруг оказывается «сильная личность», — Корабль способен мгновенно превратиться в «Прекрасный новый мир» Хаксли и Оруэлла Номос Моря, в отличие от Номоса Земли, делает все утопии человеческого разума опасно осуществимыми.
В этом и состоит главный парадокс крайнего антропоцентризма Номоса Моря: повинуясь человеческой воле, он способен привести к антропологической катастрофе. Поставленный в центр Корабля «освобожденный от оков Прометей» согласно законам человеческой психологии осваивает азбуку власти значительно быстрее, нежели азбуку управления. Решение о том, что наука должна быть превращена в непосредственную производительную силу, в Инструмент практического овладения природой очень быстро становится главным девизом на флаге Корабля — девизом, властно сформулированным его капитаном. Робкие сомнения тех, кто полагал, что в результате техника способна поработить самого человека, квалифицируются как «фантастические» (и в результате появляется новый литературный жанр «научной фантастики»).
Но реальные изменения, происходящие в пространстве культуры под влиянием техники, становятся настолько стремительными и дерзкими, что намного превосходят самые головокружительные гипотезы писателей-фантастов. Математики и логики стали всерьез обсуждать вопрос: как возможны «невозможные миры», — и они доказали, что невозможное в двузначной классической логике вполне осуществимо в многозначных, машинно-исчисляемых логических системах. Физики начали оперировать 10-11-мерным пространством, изображая его с помощью ЭВМ, без которых такое пространство вообще невозможно. Наконец, были изобретены мнимые, виртуальные реальности: человек присутствует в них только идеально. Синтез компьютерной графики, объемного звучания, телевидения, специальных костюмов, начиненных датчиками со средствами обратной связи, позволил создать абсолютно искусственную среду, пребывая в которой человек отчуждает свое сознание от тела. Не выходя из комнаты, человек в своем сознании переживает, как он летает на дельтоплане, поднимается на Эверест или опускается на дно океана.
Правда, все эти ощущения суть эрзацы, поэтому изобретение виртуальных реальностей способно привести в подлинный восторг только импотентов. Ситуацию создания постчеловеческой цивилизации в присущей ему блестящей сатирической манере прокомментировал А. Зиновьев: «Не надо идеализировать человечные отношения. Качество сверхчеловечных отношений, как правило, выше, чем человечных. И они надежнее человечных. Человечные друзья предают не реже, а чаше сверхчеловечных. А о любовницах и говорить нечего. Тоже самое можно сказать и о прочих отношениях».
Что же такое постчеловеческая цивилизация на языке современной политической науки?
Это сложное, многомерное искусственное пространство, созданное самим человеком, но функционирующее и развивающееся независимо от него, по своим собственным автономным законам. И человек в этом искусственном космосе незаметно для самого себя превращается в «человеческий фактор» — компонент более обшей технической целостности. Благодаря развитию вычислительной техники, средств информатики многие операционно-технические, в том числе интеллектуальные, функции стали от человека уходить. Мир техники перестал быть ценностнонейтральным и подопечным человеку, поскольку во всех прогнозах интеллектуализации ЭВМ речь идет теперь о передаче технике «центров принятия решений».