Историческое познание входит в этот процесс органично, но не является самоцелью. Мы должны не столько познакомиться с прошлым политической культуры, сколько попытаться интерпретировать это прошлое, открывая новые грани Современности. Политическая история цивилизации может сообщить нам интересные факты о событиях минувшего, расказать о том, что было утрачено, упущено безвозвратно и никогда уже не вернется Но знания прошлого останутся мертвы, если мы не найдем в них символы настоящего: только так возможно «повторное рождение культуры», та связь времен, которая и делает культуру сокровищницей человечекого духа.

Нетривиальная задача политической герменевтики состоит в том, чтобы проделать «обратный путь»становления символических форм политического мира, а затем так интерпретировать эти политические символы, чтобы разгадать содержание древних архетипов и кодов, скрыто лежащее в них, и снова сделать видимой политическую жизнь, из которой они первоначально возникли. Поэтому восьмое правило политической герменевтики можно сформулировать так: в процессе исследования политических ценностей разных цивилизаций мы должны прийти к осознанию глубинных архетипов и кодов, формирующих политическую традицию в этих культурах.

Понять политическую культуру с генетической точки зрения — значит установить соответствие между ее происхожденем и современными условиями наблюдения. Такой метод предполагает, что все относящееся к генезису политической культуры является правилом, а относящееся к современной структуре — исключением.

Теория модернизации пытается отрицать продуктивность генетического метода в политических исследованиях, утверждая что политическая Современность целиком самодостаточна. В рамках теории модернизации политические нации и политические традиции рассматриваются как нечто устаревшее, эфемерное, обреченное раствориться в потоке всемирной истории. Но в конце XX в. оживление национальной розни и религиозного фундаментализма достигло таких невиданных масштабов, что политологи разных стран наперебой заговорили о новой эпохе национализма: и политическая наука вновь вспомнила о генетическом подходе.

Действительно, глубоко понять феномен нации можно только генетически — обращаясь к далекому прошлому, к образу примитивных обществ. Марсель Мосс предлагает нам весьма образные параллели: «Она (нация. — И.В.) гомогенна как примитивный клан и предполагается, что она состоит из равноправных граждан. Как клан имел свой тотем, так и нацию символизирует флаг, как у него был культ предков животных-богов, так и она обладает культом Отечества. Подобно примитивному племени, она обладает диалектом, возведенным в ранг языка, у нее есть внутреннее право, противостоящее праву международному». Исследование Мосса подтверждает эвристическое значение генетического подхода в политике: он позволяет понять, как древние архетипы и коды цивилизации объективируются в современных политических феноменах, сообщая им устойчивую социокультурную энергетику.