Разновидность правой политической теории
Либертарианцы отстаивают рыночные свободы и возражают против перераспределения с помощью налогообложения для реализации либеральной теории равенства. Но не всякий отдающий предпочтение свободному рынку является либертарианцем, ибо не все они разделяют либертаристское представление о том, что свободный рынок справедлив по своей природе. Например, одним из обычных доводов в пользу неограниченного капитализма является его продуктивность, его претензии на максимальную .эффективность в увеличении общественного богатства. Многие утилитаристы, убежденные в истинности этого утверждения, одобряют свободный рынок, поскольку его эффективность позволяет осуществить наибольшее удовлетворение всех предпочтений. Но утилитаристская приверженность капитализму с необходимостью зависит от разного рода обстоятельств.
Если, как считает большинство экономистов, есть обстоятельства, в которых свободный рынок не является максимально продуктивным — например, в случае с естественными монополиями, то утилитаристы поддержат государственные ограничения прав собственности. Более того, некоторые утилитаристы утверждают, что перераспределение может увеличить общую полезность, даже когда это уменьшает продуктивность. Из-за уменьшения предельной полезности те, кто на дне, получают от перераспределения больше, чем теряют те, кто наверху, даже когда перераспределение снижает продуктивность.
Другие защищают капитализм на основании не максимизации полезности, но минимизации опасности тирании. Придание правительствам права регулировать экономические обмены приводит к централизации власти, и так как власть развращает, регулирование рынка есть первый шаг по «дороге к рабству», согласно памятной фразе Хайека. Чем больше правительства способны контролировать экономическую жизнь, тем более способны (и склонны) они будут контролировать все сферы нашей жизни. Поэтому капиталистические свободы необходимы для сохранения наших гражданских и политических свобод. Но это обоснование рыночной свободы тоже должно зависеть от обстоятельств, ибо история не демонстрирует неизменной связи между капитализмом и гражданскими свободами.
Страны с неограниченным, в сущности, капитализмом иногда имеют плохую историю с точки зрения прав человека (например, военные диктатуры в капиталистических Чили и Аргентине, маккартизм в Соединённых Штатах), в то время как страны с широкомасштабным «государством всеобщего благосостояния» иногда характеризуются отличными достижениями в плане гражданских и политических прав (например, Швеция).
Поэтому эти два оправдания свободного рынка являются условными. Более важно то, что они являются инструментальными обоснованиями свободного рынка. Они говорят нам, что рыночные свободы являются средством для обеспечения максимальной полезности, или защиты политических и гражданских свобод. С точки зрения этих подходов мы не отдаём предпочтение свободному рынку потому, что люди имеют права на собственность. Напротив, мы даём людям права собственности как способ увеличения полезности или стабилизации демократии, и если бы могли способствовать полезности или стабильности каким-то другим путём, мы могли бы вполне обоснованно ограничить права собственности.