Какое первоначальное присвоение абсолютных прав на ничьи ресурсы совместимо с идеей обращения со всеми людьми как с равными? Это — старая проблема для либертарианцев. Нозик опирается на её решение, предложенное Джоном Локком. В Англии XVII в. шёл процесс «огораживания» (частного присвоения) земель, до этого находившихся в общем владении и пользовании. Эти общинные земли («the commons») прежде могли использоваться всеми для выпаса скота, собирания валежника и т.д. В результате же их частного присвоения некоторые люди обогатились, в то время как другие потеряли доступ к ресурсам и, таким образом, способность поддерживать свое существование. Локк желал оправдать этот процесс и, соответственно, нуждался в объяснении того, как люди морально оправданным образом приобретают полные права собственности в мире, где первоначально собственности не было.

Ответ Локка (или, в любом случае, один из его ответов) заключался в том, что мы имеем права присваивать части внешнего мира, если оставляем его другим «в достаточном количестве и такого же качества». Любой акт присвоения, если он соответствует этому критерию, совместим с равенством других индивидов, так как их положение этим не ухудшается". Локк понимал, что большинство актов присвоения (в отличие от двух вышеприведённых примеров) никому не оставляют достаточной доли и такого же качества от присваиваемого объекта. Те, кто огораживали землю в Англии XVII в., явно не оставляли остальным достаточно и столь же хорошей земли. Но Локк утверждает, что присвоение приемлемо, если оно в общем итоге оставляет людей в таком же или в ещё более лучшем положении. И он верил в то, что огораживание общинных земель в общем итоге будет лучше для всех, даже для тех, кто остался без земли. Почему это так? Часть ответа заключена в так называемой трагедии общих ресурсов. Когда землёй владеют и пользуются совместно, для любого человека мало стимулов вкладывать время и усилия в разработку земли и увеличение её продуктивности. Поскольку земля находится в общем владении, ни один человек не может быть уверен, что он получит выгоду от своих вложений в неё. Зачем вкладывать труд в выращивание кукурузы на общественной земле, когда каждый имеет право прийти и собрать её? Вкладывать в улучшение земли рационально только тогда, когда я могу исключить тех паразитов, которые будут пожинать блага, не вкладывая труда. Но для этого требуется изъятие земли из общинного владения и дарование кому-то контроля над ней, в том числе право лишать других доступа к ней или выгод от неё, т.е. это требует дать кому-то права собственности на землю.

В действительности ситуация ещё хуже. Для индивидов не только нерационально вкладывать свои ресурсы и силы в улучшение общественной земли, но может оказаться рациональным истощать её ресурсы, как только население, использующее общую лемлю, начинает превосходить ее потенциал. Рассмотрим чрезмерный вылов рыбы в океанах, которые остаются чем-то вроде «общинных» территорий. Рыболовецкие траулеры различных стран вылавливают столько рыбы (или ловят её в слишком юном возрасте, до того, как она даст потомство), что некоторые виды рыб поставлены под угрозу исчезновения. Это может показаться иррациональным — люди, занятые в рыболовецкой индустрии, подрывают средства к существованию себя и своих детей. Но с точки зрения каждого капитана траулера или даже каждой страны это совершенно рационально. Но если канадские корабли не выловят эту рыбу, это сделают испанцы или исландцы. Нет никакого смысла заботиться об окружающей среде, когда никто другой этого не делает: вы просто оставите общие ресурсы менее щепетильным людям. Так что мы все поспешим первыми выловить рыбу, и выловить её в ещё более молодом возрасте. В результате всё общее не только не развивается, но фактически часто идёт к уничтожению. Его варварски эксплуатируют.