Тейлор считает это социологически наивным: люди не будут уважать претензий других, пока они не будут связаны общей концепцией блага, пока они не могут идентифицировать себя с политикой общего блага. Он описывает «два возникающих из тумана пакета решений проблемы поддержания жизнеспособного современного политического общества в конце XX в.», которые приблизительно соответствуют коммунитарной и либеральной модели, и говорит, что есть «серьезные сомнения» в жизнеспособности либеральной модели в долгосрочном плане. Поддерживая индивидуальные права и государственную нейтральность, либеральное государство предотвращает принятие обществом принципов блага, но Тейлор спрашивает: «Не может ли усиливающийся упор на права как нечто дом и пирующее над решениями коллектива, в конце концов, подорвать саму легитимность демократического порядка?».

Я думаю, что Тейлор прав, утверждая, что либеральная модель в том виде, как е£ описывают Ролз и Дворкин, социологически наивна. Общие политические принципы действительно могут быть необходимым условием политического единства — там, где у людей слишком глубокое несогласие по вопросам справедливости, может начаться гражданская война. Но общих политических принципов недостаточно для единства. Сам по себе тот факт, что люди разделяют общие убеждения о справедливости, недостаточен для поддержания солидарности, общественного единства или политической легитимности. К примеру, обратите внимание на то. что либеральная модель не говорит нам о том» по отношению к кому мы имеем обязательства справедливости или с кем мы должны принимать демократические решения.

В конце концов, Ролз и Дворкин не провозглашают идею мирового правительства. Они исходят из того, что поддерживаемые ими принципы справедливости должны быть приняты и воплощены в жизнь в рамках некоторого ограниченного политического сообщества. Именно по отношению к нашим согражданам, а не к человечеству в целом, мы имеем первоочередные обязательства справедливости. Оба они признают, что мы имеем некоторые обязанности по отношению к человечеству в целом. но эти «гуманитарные» обязанности по отношению к иностранцам слабее, чем наши «эгалитарные» обязанности по отношению к согражданам.

Можно представить себе разновидность либерализма, не ограниченную такими рамками локальных политических сообществ. И действительно, некоторые комментаторы утверждают, что логика либерализма требует, по крайней мере в качестве нашей долгосрочной цели, создания единого мирового государства с единой системой свобод и распределительной справедливости, так чтобы все люди в мире имели право свободно передвигаться, зарабатывать на жизнь, участвовать в общественном самоуправлении и получать социальные пособия независимо от того, где они живут.

Я буду рассматривать подобные «космополитические» концепции либерализма далее в этой главе. Но это не то, что провозглашают большинство либералов, включая Ролза и Дворкина.Они принимают как само собой разумеющееся, что мы живём в мире государств, каждое из которых имеет свою модель справедливости и демократического принятия решений, и что первоочередная задача теории справедливости — определить, что жители этих ограниченных политических сообществ обязаны друг другу.

Другими словами, либерализм исходит из того, что национальные государства образуют то, что Д. Миллер называл «этическими сообществами», т.е. сообществами, чьи граждане имеют особые моральные обязательства по отношению друг к другу, — обязательства, которых у них нет по отношению к посторонним. Или, как пишет Яэл Тамир, либеральный эгалитаризм Ролза есть «мораль сообщества». Либеральная справедливость требует чувства сообщества: чувства того, что граждане страны являются друг другу «своими», должны управлять собой совместно и чувствовать солидарность по отношению друг к другу.

Этот момент часто затушёвывается в либеральной теории, которая прячет свою приверженность сообществу, используя язык универсализма. Как отмечает Сэмюел Влак, почти во всех либеральных теориях имеет место трудноуловимый, но важный сдвиг в терминологии. То, что начинается как теория морального равенства индивидов, обычно заканчивается как теория морального равенства граждан. Основные права, которыми либерализм наделяет индивидов, оказываются зарезервированными лишь для некоторых индивидов — а именно тех, кто является гражданами данного государства. Только граждане имеют право свободно передвигаться по стране, зарабатывать на жизнь, участвовать в общественном самоуправлении или получать социальные выплаты. Люди за пределами страны, даже если они родились в 5 милях от границы, не получают прав гражданства, поскольку они не являются членами «нашего» сообщества.