Мы видим ту же тенденцию во многих других странах с внутригосударственными националистическими движениями, такими как Великобритания (шотландцы) или Испания (каталонцы). Во всех этих случаях всё большее сближение в либерально-демократических ценностях между большинством и меньшинством шло рука об руку с требованиями самоуправления или даже отделения со стороны меньшинств. Все соглашаются с тем, что политические сообщества должны принимать решения демократически и в соответствии с правами человека, но не соглашаются по поводу того, какое именно политическое сообщество должно принимать эти решения. Должны ли решения по поводу иммиграционной политики приниматься парламентом Канады или Квебекской национальной ассамблеей? Должны ли решения об окружающей среде выноситься британским парламентом или Шотландской ассамблеей? Должны ли решения об образовании приниматься испанским парламентом в Мадриде или каталонским правительством в Барселоне?

Меньшинства принимают либерально-демократические ценности, но хотят воплощать их в рамках собственных самоуправляющихся политических институтов и тем самым создавать или сохранять собственное этическое сообщество, основывающееся на либеральной справедливости. Всё большее сближение относительно либерально-демократических принципов ничего не сделало для того, чтобы уменьшить нажность этих разногласий или той угрозы, которую они представляют для стабильности многих западных государств.

Таким образом, стабильность требует не только согласия относительно принципов, которые должны воплощать политические сообщества, но и согласия по поводу определения самих этих политических сообществ — т.е. их масштабов или границ. Чтобы национальные государства функционировали как ограниченные этические сообщества, люди должны соглашаться не только с принципами, управляющими их обществом, но также и с тем, что они фактически образуют единое этическое сообщество, которое является единым целым и должно управляться как целое. Если это чувство общности отсутствует — если две группы не хотят оставаться в одном государстве, то никакая, пусть даже самая высокая степень согласия с либеральной справедливостью не сохранит единство этого государства.

Это говорит о том, что социальное единство требует чувства сообщества, которое глубже единства по поводу политических принципов. Граждане должны чувствовать, что они принадлежат к одному и тому же сообществу. У них должно быть желание продолжать жить вместе и управляться вместе, разделять ту же судьбу, а не стремиться создать свою, отдельную страну или присоединиться к какому-то иностранному государству. Короче говоря, социальное единство требует, чтобы граждане идентифицировались друг с другом и рассматривали своих сограждан как одних из «нас». Это чувство общей принадлежности и общей идентичности помогает сохранять отношения доверия и солидарности, необходимые для того, чтобы граждане принимали результаты демократических решений (даже если они в меньшинстве по какому-то частному вопросу) и обязанности либеральной справедливости.

Таким образом, Тейлор, несомненно, прав, когда думает, что необходимо нечто большее, чем разделяемые принципы справедливости, чтобы объяснить политическую легитимность и солидарность. Каково основание чувства принадлежности к сообществу? Что ещё необходимо для поддержания единства, кроме общих политических принципов? Это один из великих неразрешённых вопросов сегодняшней политической философии. В последние несколько лет он породил множество размышлений. Можно выделить три широких подхода к проблеме социального единства и политической стабильности, для которых характерен: а) акцент на общем образе жизни; 6) акцент на общей национальной принадлежности; в) акцент на политическом участии. Можно назвать первый коммунитаристским подходом, второй — подходом либерального национализма и третий — фажданско-республиканским подходом. Я рассмотрю первые два в этой главе, а третий — в следующей.

Названия, данные этим подходам, могут ввести в заблуждение. В некотором смысле все три могут считаться «коммунитаристскими» в том отношении, что они все принимают всерьёз необходимость для западных демократий развивать и поддерживать чувство этического сообщества. И многие теоретики используют те или иные аспекты всех трёх подходов. Сам Тейлор сочетает элементы трёх подходов в своих работах, и литература полна другими гибридными теориями, пытающимися соединить или интегрировать разные аспекты либерализма, республиканизма, коммунитаризма и национализма, чтобы решить проблему социального единства. Но для целей нашего анализа стоит рассмотреть каждый подход сам по себе, прежде чем увидеть, как они могут (или не могут) быть объединены.