К примеру, "интеллектуальных" возможностей обезьяны оказывается достаточно для того, чтобы установить пространственную связь между высоко подвешенным бананом и палкой, с помощью которой его можно достать. Однако при наличии нескольких палок животное не в состоянии мысленно, "на глаз" определить подходящую по длине и приходит к этому путем многочисленных проб и ошибок, проверяя "руками" самые различные варианты, в том числе и заведомо нелепые с человеческой точки зрения. Овладев с грехом пополам "начатками геометрии", обезьяна оказывается совершенно беспомощной в эмпирическом постижении простейших принципов физики: так, установив методом проб и ошибок пространственную связь между тем же бананом и лежащей на полу клетки лестницей, она пытается использовать ее по назначению, но не "учитывает" невидимые глазом законы центра тяжести, позволяющие придать лестнице устойчивое положение.

Еще одной важной чертой информационного поведения человека (характеризующей движение сознания уже не "вглубь", а "вширь") является символизация информации, ее "отчуждаемость" от конкретной поведенческой ситуации, в которой оказывается конкретный субъект, и от самого этого субъекта. Возможности человеческого сознания позволяют людям не только постигать неявные связи действительности, но и обобщать индивидуальный опыт, транслировать его, делать общим достоянием коллектива, сохранять для будущих поколений.

Иначе обстоит дело с коллективно живущими животными. У них встречаются индивидуальные отклонения в программе поведения (определяющая различие между "умной" синицей, умеющей вскрыть бутылки с кефиром, и ее "менее умной" подругой, не "додумавшейся" до таких изощренных форм добывания пищи). Однако индивидуальные успехи в адаптации редко закрепляются в коллективном видовом опыте животных - "передовые достижения" отдельных особей умирают вместе с ними, что вынуждает всякое новое поколение начинать с того же, с чего начинали его предшественники. Условно-рефлекторная модель поведения не позволяет обобщать и символизировать полученную информацию, а предполагает исключительно соматические (телесные) способы передачи прижизненно выработанного опыта, т.е. его передачу путем поведенческих реакций по принципу "делай, как я" (именно так поступает выдра, обучающая выдренка плавать, или волчица, когда учит волчонка навыкам охоты).

Лишь сознание людей позволило им изобрести особые способы хранения и передачи информации, отличные как от генетической трансляции, так и от методов научения. Благодаря сознанию человек сумел не только усовершенствовать предметные средства деятельности и способы обращения с ними - собственные умения и навыки, - но и создал возможности внетелесной передачи информации методом ее кодирования в так называемых знаковых объектах и процессах (книгах, рисунках, чертежах, ритуалах и т.д.), образующих "тело" человеческой культуры, способ ее реального существования. В результате современные врачи, к счастью для своих пациентов, способны использовать методы древнейшей тибетской медицины, а юноша - научиться плаванию по книге, взятой в библиотеке.

Констатируя все эти обстоятельства, ученые приходят к выводу, что именно способность к эвристическому символическому поведению составляет специфику человеческой деятельности и позволяет считать разумность родовым именем человека - Homo sapiens. Оставляя в стороне тонкости психологии, разумность можно квалифицировать как способность к нестандартному поведению в нестандартной ситуации, предполагающей выработку эвристических реакций, не известных по прошлому опыту, не только индивидуальному, но и коллективному, видовому. Понятно, насколько способность человека продумывать свои действия, обобщать эмпирически данную информацию расширяет границы и возможности его деятельности. Именно эта способность определяет колоссальную пластичность человеческого поведения, именно благодаря ей деятельность людей вышла за рамки биологической специализации, присущей инстинктивному "труду" муравьев, пчел или бобров.

Подводя итоги, мы можем утверждать, что специфика человеческой деятельности, ее отличие от адаптивной активности животных связана с наличием сознания - совокупностью высших психических функций, в основе которых лежит способность к абстрактно-логическому вербальному (словесному) моделированию мира. Подчеркнем, что абстрактное понятийное мышление составляет именно основу человеческой психики, которая, конечно же, не сводится к сфере рацио. Наличие сознания не исключает присутствия у людей полного набора информационных регуляторов поведения, альтернативных сознанию - условных и безусловных рефлексов. Человеческого младенца, только появившегося из утробы матери, никто не учит дышать, кричать или сосать грудь, а вполне взрослые люди отдергивают руку от огня или инстинктивно сохраняют равновесие, ничуть не задумываясь над необходимостью или последовательностью предпринимаемых усилий, и т.д. и т.п.