Ответ очевиден - характер социальных предметов и процессов определяется идеями, целями, замыслами людей, а не вещественно-энергетическими средствами, используемыми для их воплощения. Достаточно этих простейших рассуждений, полагает Сорокин, чтобы убедиться, что духовное не выводится из материального - напротив, полновластно распоряжается им, подбирая себе наиболее удобные "материальные одеяния", перекраивая и меняя их по своему разумению.

Однако Сорокин смешивает общефилософские критерии материальности с социально-философскими. Если предметы человеческой жизнедеятельности не могут рассматриваться в качестве "социальной материи", то какие факторы деятельности могут считаться таковыми, существуя не только вне, но и независимо от сознания, определяя его содержание, а не определяясь им?

Философы-материалисты предлагали разные ответы на этот вопрос, далеко не всегда соответствующие реальному положению дел. Так, согласно распространенной точке зрения материальными в общественной жизни могут считаться экономические общественные отношения, или отношения собственности, которые возникают стихийно, без всякого предварительного осмысления в сознании людей.

К примеру, каждый из нас знает имя изобретателя паровой машины, созданию которой предшествовал вполне очевидный "авторский замысел". Но кто в состоянии назвать нам "автора" капиталистической организации общества, которая явилась результатом внедрения машин? Существовал ли в истории человек, который за столом своего рабочего кабинета разработал саму идею и план мероприятий по перестройке натурального хозяйства в рыночную экономику, основанную на отношениях товарообмена между производителями? Историческая необходимость принудила людей "изобрести" политические партии и государство, но можем ли мы считать, что кто-то из них придумал экономические группы, к примеру класс крестьянства?

Отрицательный ответ на эти и подобные вопросы стал главным аргументом в пользу концепции, полагающей, что экономические отношения людей есть искомая "социальная материя", поскольку они не входят в область творимых сознанием реалий, не зависят от него в своем возникновении и оказывают на него определяющее воздействие.

Считаясь с этой точкой зрения, мы все же должны заметить, что не во все периоды человеческой истории экономические связи людей складывались стихийно, "не проходя через их сознание". Разве советская экономика не явилась в свое время результатом вполне сознательного выбора в пользу огосударствления средств производства? Вполне сознательной реформацией экономических основ общества, своего рода экономической революцией были "новый курс" президента США Ф. Рузвельта и многое другое, являются таковыми и современные попытки российского руководства сознательно "построить" экономику рыночного типа.

Сказанное позволяет утверждать, что с ходом истории все большее число явлений, некогда неподвластных сознанию, складывается как результат реализации целей и замыслов людей, опосредствуется сознанием как реальной "целевой причиной". Сбылось предсказание Ф. Энгельса о том, что в будущем утвердится взгляд, согласно которому люди сознательно создают важнейшие условия своей жизни. Но означает ли это крушение "материалистического понимания" деятельности, признание того, что нет факторов, противостоящих сознанию в качестве независимой от него и определяющей его силы. Не будем торопиться с выводами и продолжим свое рассмотрение функциональных механизмов человеческой деятельности.