Итак, как же устроено общество? Чтобы ответить на этот вопрос, перейдем от структурного анализа социальной системы к ее функциональному анализу, основная цель которого - понять, каким образом существует и изменяется система, состоящая из многих частей, как возникают интегральные свойства целого, которых лишены образующие его части.

Первое правило функционального анализа - умение различать уровни системного рассмотрения общества, не смешивать проблемы функционального анализа реальных социальных организмов и типологических моделей общества. В связи с этим остановимся на проблеме полноты функциональных связей в обществе. Часть теоретиков полагает, что все существующее в обществе играет нужную для него роль, включено в систему его необходимых связей. Другое дело, что эта роль может быть непонятна ученым (как некогда была непонятна медикам роль миндалин в человеческом организме).

Напомним читателю предисловие к работе Маркса "К критике политической экономии", где, по убеждению многих марксистов, выражено материалистическое понимание истории.

"Общий результат, к которому я пришел... - пишет Маркс, - может быть кратко сформулирован следующим образом. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание".

Отстаивая идею потребностной детерминации человеческого сознания, мы старались подчеркнуть, что это не означает, что люди подобны механизмам, автоматам, все действия которых заранее запрограммированы не ими выбранными и не от их воли зависящими потребностями. "Предписанность" последних отнюдь не лишает людей присущей им "свободы воли", которая проявляется в способности "ранжировать" свои потребности в соответствии со сложившейся шкалой ценностных предпочтений. Каждый человек субстанциально свободен в выборе своих жизненных приоритетов, способен сознательно выстраивать образ своей жизни. Даже такие бесправные люди как рабы способны выбирать - покорно следовать своей судьбе или восстать.

И все же, если ученые и не могут предсказать как поведет себя конкретный человек в конкретном положении, они могут уверенно утверждать, как поведет себя большинство людей в подобной ситуации, поскольку в системе человеческих потребностей существуют устойчивые объективные связи, что проявляется как некий статистический закон, действующий на уровне коллективного поведения людей.

Критики Маркса стремятся доказать, что приоритетность экономических целей характерна лишь для одного типа общества - рыночного капиталистического хозяйства - создавшего особый тип человека - "хомо экономикус", который считает деньги высшей ценностью, мерилом жизненного успеха, приносит им в жертву ценности любви, дружбы, человеческую порядочность и т.д. Подобная психология, как полагают критики, не свойственна другим обществам, в которых экономический расчет как стимул поведения может существенно уступать ценностям родства, престижа, власти, религии и пр.

Приоритет экономических целей, действительно, не имеет универсального характера в истории. Он отсутствует в первобытных обществах, обладавших так называемой "престижной экономикой", где высшей жизненной ценностью считался социальный престиж, а способом его обретения была раздача имущества - вещей и пищи ("потлач"); при этом "семья предпочитала голодать, чем использовать продукты, запасенные для потлача").