Идея о том, что мы можем так изменить нашу систему распределительной справедливости, чтобы она основывалась на оценке общих заслуг или ответственности людей, кажется полностью химерической. Уровень ответственности индивидов не выражается в цифрах у них на лбу, а попытка институтов или отдельных лиц гадать по этому поводу на практике обернется вымещением предрассудков и обид.

Осуществлять такие подсчёты будет невозможно, и даже попытка этого будет означать недопустимое вмешательство в частную жизнь. Более того, невозможно до аукциона установить, что считать природным преимуществом. Это зависит от того, какие навыки ценят люди, а это, в свою очередь, зависит от того, какие цели они ставят перед собой в жизни. Одни способности (например, физическая сила) сегодня менее важны, чем раньше, тогда как другие (например, абстрактное математическое мышление) сейчас ценятся выше. Нет никакой возможности установить — до того, как люди сделают свой выбор, — какие природные способности являются преимуществами, а какие — недостатками. Этот критерий изменяется постоянно (если не сказать радикально), и будет невозможно отследить все меняющиеся критерии.

Как же тогда возможна справедливая реализация этой схемы страхования, если нельзя установить, какие вознаграждения обусловлены способностями людей, а какие — их стремлениями? Возможно, ответ Дворкина вызовет разочарование: мы облагаем налогом богатых, даже если кто-то стал богатым только благодаря своему усердию, не имея никаких полученных от природы преимуществ, и поддерживаем бедных, даже если некоторые из них, подобно теннисисту, стали бедными в силу сделанного выбора, а не в силу своих природных недостатков. Таким образом, некоторые люди получат по страховке меньше, чем они гипотетически заплатили, только потому, что благодаря своим усилиям они оказались в категории населения с более высоким доходом. А другие люди получат по страховке больше, чем заслуживают, только потому, что они ведут дорогостоящий образ жизни.

Во-вторых,трудность в применении рассматриваемой схемы состоит в том, что природные недостатки — это не единственная причина неравных условий (даже в обществе, где людям разной расовой, классовой и половой принадлежности предоставляются равные возможности). В реальном мире мы никогда не располагаем полной информацией и не можем снова проводить аукцион, и поэтому тест на зависть может не сработать в силу непредвиденных обстоятельств. Из-за болезни растений садовница может в течение нескольких лет не получать урожая, что, безусловно, снизит сё доход. Однако в отличие от теннисиста она не выбирала непроизводительного образа жизни. Сокращение дохода стало результатом совершенно непредвиденной случайности, и было бы неправильно возлагать на садовницу все расходы, связанные с выбранным ею образом жизни. Если бы она знала заранее, что он обойдётся ей так дорого, она бы выбрала другой жизненный путь (в отличие от теннисиста, который предвидел все расходы, связанные с его образом жизни). Необходимо принять справедливое решение в отношении этих неожиданных расходов. Но если мы попытаемся компенсировать их по схеме страхования, аналогичной той, что использовалась в случае природных недостатков, то в итоге мы столкнёмся со всеми недостатками упомянутой схемы.