Политика либерального равенства
Может оказаться, что полная реализация ролзовской или дворкинской справедливости потребует значительных изменений в том, как мы определяем и распределяем права собственности. Она может также ближе подтолкнуть нас к радикальным изменениям в тендерных отношениях. Нынешнее неправильное распределение ресурсов между мужчинами и женщинами не соответствует результатам свободных актов выбора ни в ролзовском исходном положении, ни на дворкииском аукционе. Но ни один из этих теоретиков ничего не говорит о том, как можно устранить систематическую недоценку труда и вклада женщин. Действительно, Ролз определяет своё исходное положение (как собрание «глав семейств») и свои принципы распределения (как измерение «доходов домохозяйств») таким образом, что вопросы о справедливости внутрисемейного устройства полностью исключаются по определению. Из всех вопросов, игнорируемых теперешними либералами, тендерное неравенство является самым ярким упущением и тем, с чем либеральные институты менее всего способны иметь дело.
Таким образом, соотношение между сегодняшней либеральной теорией и традиционной либеральной политической практикой остаётся неясным. Они разобщились двояким образом. Либерализм часто называют «мейнстримом» политической теории, что противопоставляется радикальной или критической теории. В некотором смысле этот ярлык точен, ибо Ролз и Дворкин пытаются артикулировать и отстаивать идеалы, которые, как они полагают, являются нравственным основанием нашей либерально-демократической культуры. Но он неточен в другом смысле, если этим подразумевается, что либеральные теории обязаны защищать все аспекты обычной либеральной политики или отвергать все аспекты политических программ других традиций. Было бы неправильным полагать, что то понимание либерального равенства, которое я здесь представил, с необходимостью связано с какими-то конкретными либеральными институтами или с необходимостью противостоит любому предложению социалистов, феминистов или мультикультуралистов. Нужно подождать, пока мы изучим эти теории, чтобы быть в состоянии определить степень их разногласий с либеральным равенством.
Некоторые утверждают, что если либералы одобряют эти более радикальные реформы, то тем самым они отказываются от своего либерализма или вступают в новую фазу «постлиберализма», поскольку в центре внимания теперь более не защита индивидов от государства, но защита индивидов от угнетающих социальных ролей и практик, развившихся в условиях неравенства. Это представляется неправомерно ограничивающим, учитывая исторические связи между либерализмом и радикализмом. Это также вводит в заблуждение, ибо как бы далеко либеральные принципы не уволили нас от традиционных либеральных практик, они по-прежнему остаются определенно либеральными принципами. В этом параграфе я доказывал, что либералы должны серьёзно задуматься о принятии более радикальной политики24. В следующих главах я буду утверждать, что радикальные теоретики должны всерьёз задуматься о принятии либеральных принципов. Я постараюсь показать, что как либеральная практика часто оказывает плохую услугу либеральным принципам, так и радикальные принципы часто оказывают плохую услугу радикальной политике. Но перед тем как перейти к этим теориям в следующей главе, я сначала должен рассмотреть школу мысли, утверждающую, что либеральные эгалитаристы зашли слишком далеко в направлении социального и экономического равенства.