Начало информационной эры ознаменовалось существенными изменениями в политической картине мира, которые носят ярко выраженный постклассический характер. Информационная революция разворачивается в современном обществе как процесс радикальных изменений, вызванный информационными технологиями. Политическая система, основанная на развитии институтов и политических норм, испытывает сег одня колоссальное давление со стороны глобальных сетей богатства, информации и могущества. В виртуальном информационном пространстве, где каждое явление становится многозначным, происходит разрыв между политикой представительства и политикой информационного вмешательства, что неминуемо приводит к кризису лег итимности всех прежних институтов политической власти. На наших глазах политическое пространство начинает формироваться по новым правилам и принципам политической игры, которые диктуют законы информационной революции.

Между тем наше политическое зрение так привыкло к сакраментальным политическим организациям — трем ветвям политической власти, государственным структурам, ярким знаменам и лозунгам политических партий, что мы испытываем вполне понятное чувство растерянности перед виртуальными формами политической борьбы, перед натиском информационной агрессии, стремительно расширяющимся миром символов.

Для российских политологов главный парадокс современной ситуации состоит в том, что именно сейчас, когда в нашей стране наконец начали развиваться и набирать силу институты политической демократии, они перестали играть главную роль в политическом мире. Трагедия и фарс современности — в развитии парадоксальной тенденции информационного общества: чем современнее становится общество, тем большее значение в нем придается не институтам и нормам, а самим действующим лицам и их имиджам, причем на виртуальной политической сцене.

Французский политолог А. Турен в одной из своих последних книг «Способны ли мы жить вместе? Равные и различные» (1997) подчеркивает: самой яркой чертой современности является ослабление традиционного социально-политического поля1. Действительно, картина политической жизни, которую дает классическая политология, представляется сегодня абстрактной и весьма далекой от наблюдаемой политической реальности.

Где можно обнаружить политические ценности, превращающиеся в политические нормы, и политические нормы, создающие политические системы, формы власти и политические статусы? И что самое главное — где политический субъект, формирующийся согласно классической модели, принимающий те или иные политические роли и завоевывающий политические права?

Во многом постклассический субъект политики формируется сегодня не в рамках политической системы, а вне ее и вопреки ей — в неравной борьбе с политическими структурами и силами рынка. Как остроумно замечает Турен, современный политический актор уже не стремится создать идеальное государство, идеальный политический строй: «он осваивает и защищает лужайку, которую постоянно пытаются захватить». Человек политический сегодня скорее обороняется, чем участвует в борьбе, скорее защищается чем пророчествует. Другими словами, он - сила освобождения, а не архитектор политического порядка.