В классической картине политического мира политическое действие субъектов политики разворачивается как традиционный или модернизированный ответ на вызовы политического времени. Классическое политическое действие еще не опосредовано виртуальным политическим пространством и временем, не искажено политическими технологиями, и поэтому его описание на языке политической философии наиболее полно нашло отражение в теории систем.

Не случайно именно Т. Парсонс — признанный корифей структурно-функциональной методологии, дал одно из лучших определений:

политическое действие — это самоорганизующаяся система, особенность которой состоит в символичности (символические механизмы регуляции — язык, культура); в нормативности (зависимость индивидуального действия от общепринятых ценностей и норм); в волюнтаристичности (способность индивида, независимо от условий среды, самому определять действие, исходя из своей субъективной оценки ситуации).

Политические действия классических субъектов политики — политических лидеров и партий, отдельных политических авторов и политических классов — испытывают сильные детерминации со стороны политической культуры. Эти действия зависят от политических ценностей и традиций, духа политического сообщества и этоса культуры. При этом под этосом культуры обычно подразумевают моральные и эстетические аспекты культурного мира — оценочные элементы, моральный, эстетический вкус и стиль народа, скрытое основание установок людей по отношению к самим себе и к миру. В классической картине политического мира происходит субъективное определение политической ситуации, что зависит от опыта и таланта человека, базовой структуры его личности, менталитета.

Важно подчеркнуть, что политические действия в традиционном и модернизированном обществе различаются по мотивациям и направленности, но они оба (пусть в разной степени) сохраняют определенную приверженность традициям и ярко выраженную самодостаточность. До наступления информационной эры политик должен был самостоятельно подниматься вверх по партийной лестнице, участвовать в политических митингах и дискуссиях, доказывать своими политическими действиями право на политическое лидерство. Перефразируя Лессинга, который утверждал — нельзя украсть дубинку у Геркулеса и стихи у Шекспира, — можно сказать: нельзя украсть харизму у политика до информационной революции. И только с появлением виртуальной реальности невозможное стало возможным на голубых экранах мониторов — на смену политической самодостаточности пришел виртуальный политический имидж.

Еще одной обшей чертой, характеризующей политические действия в традиционном и модернизированном обществах, является единая модель легитимности политической власти. Легитимность здесь обеспечивается с помошью механизмов политической культуры, поскольку насилие не может быть стабильным и долговременным фактором сохранения политического режима. Каждый политический режим, надеющийся на функционирование в течение длительного времени, начинает стремиться к обеспечению своей легитимности, пытаясь приспособиться к установившимся культурным нормам с помощью демонстрации уважения к традициям, рациональным правилам или опираясь на харизматический авторитет лидера.

Когда-то, на заре модернизации, в эпоху индустриального общества казалось, что между традиционным и модернизированным обществом будет лежать непроходимая пропасть: традиционность и современность (модерн) станет разделять отказ от традиционных действий и переход к универсалиям индустриального мира. Но практика модернизации доказала утопичность этих представлений: только там, где политическая модернизация опиралась на новое прочтение политических традиций, она приводила к успешным политическим действиям.