Определение полезности
Как следует нам определить благополучие людей, или полезность? Утилитаристы традиционно определяют полезность через счастье — отсюда распространённый, но обманчивый лозунг «наибольшее счастье наибольшего количества людей».
Но не каждый утилитарист принимает такое «гедонистическое» понимание благополучия людей. На самом деле можно выделить как минимум четыре подхода к решению этой проблемы.
а. Гедонизм благополучия
Первый подход и, возможно, самый влиятельный в утилитаристской традиции, заключается в том, что переживание или ощущение удовольствия есть главное благо людей. Это единственное благо, которое является целью в себе, а все остальные блага суть средства его достижения. Бентам, один из основателей утилитаризма, является автором знаменитого высказывания о том, что «пушпин так же хорош, как и поэзия», если даёт такую же интенсивность и продолжительность удовольствия. Если мы предпочитаем поэзию пушпину, если мы думаем, что это более ценная возможность провести время, то это потому, что поэзия даёт нам больше удовольствия.
Это сомнительное объяснение того, почему мы предпочитаем одни виды деятельности другим. Это клише но. видимо, истинное, что для поэтов писать стихи — часто болезненное и разочаровывающее занятие, но тем не менее они считают его ценным. Это также относится и к чтению поэзии — мы часто находим поэзию расстраивающей, а не приносящей удовольствие. Бентам мог бы ответить, что счастье писателя, как и мазохиста, как раз и заключается в этих по видимости неприятных ощущениях. Возможно, поэт действительно находит удовольствие в мучениях и фрустрации.
Я сомневаюсь в этом. Но нам не нужно решать этот вопрос, ибо Роберт Нозик выдвинул еще более сильный аргумент против гедонизма благополучия. Он просит нас представить, что нейропсихологи могут подсоединить нас к машине, которая вводит нам наркотики. Эти наркотики вызывают состояния сознания, полные наибольших удовольствий, каких только можно представить. Если бы удовольствие было нашим наибольшим благом, мы все добровольно вызвались бы подсоединиться к такой машине на всю жизнь, чтобы постоянно получать инъекции и не чувствовать ничего, кроме счастья. Но, конечно, только очень немногие люди добровольно пошли бы на это. Это не только далеко не лучшая жизнь, но вряд ли жизнь вообще. Не только далеко не самая стоящая жизнь, но, как сказали бы многие люди, это жизнь, проведённая впустую, лишённая ценности.