Могут сказать, что, даже если наши цели и формируются описанным выше образом без утверждения сообщества, мы тем не менее должны рассматривать цели сообщества как авторитетные. Мы должны делать это потому, что либеральные представления основаны на ложном понимании Я. Либеральные представления, как мы видели, заключаются в том, что Я первично по отношению к своим целям», в том смысле, что мы сохраняем право ставить под вопрос даже наши самые глубокие убеждения о природе достойной жизни. Майкл Сандел, однако, утверждает, что Я не первично, но скорее создаётся своими целями — мы не можем отличить своё Я от своих целей. Наши Я, по крайней мере отчасти, конституируются целями, которые мы не столько выбираем, сколько открываем в силу своей укоренённости в некотором общем социальном контексте. Поскольку мы имеем такие конституирующие нас цели, наша жизнь становятся лучше не в силу обладания условиями, необходимыми для выбора и пересмотра наших проектов, но благодаря наличию условий, необходимых для того, чтобы прийти к осознанию этих целей. Политика общего блага, выражая эти общие конституирующие нас цели, даёт нам возможность «знать благо сообща, которое нельзя знать в одиночку».

Сандел приводит два довода в пользу этого утверждения, которые я буду называть «аргументом от самовосприятия» и «аргументом от укоренённого Я». Первый аргумент разворачивается примерно следующим образом: представления Ролза о «необременённом Я» не соответствуют нашему «глубочайшему самоосознанию» в смысле глубочайшего самовосприятия. Согласно Санделу, если Я первично по отношению к своим целям, то тогда мы могли бы, всматриваясь в себя сквозь наши частные цели, увидеть необременённое Я. Но, замечает Сандел, мы не воспринимаем наши Я как необременённые: ролзовский взгляд на Я как «заданное до его целей, чистый субъект деятельности и обладаниям конечном счёте абстрактный», «радикально не соответствует нашему более привычному пониманию себя как существ во "всей полноте конкретных черт". С точки зрения Ролза, «определение каких-то характеристик как моих целей, стремлений, желаний и т.д. всегда подразумевает некий субъект — "Я", стоящий за ними, на некоторой дистанции». Должна существовать такая вещь — Я, имеющая некий облик, хотя в общем-то и очень размытый, что отстоит на некоторой дистанции от своих целей. Чтобы принять мнение Ролза, мне пришлось бы рассматривать себя в качестве такой неопределённой вещи, или бестелесного, призрачного объекта в пространстве, или, как формулирует это Рорти, в качестве некоего «субстрата», лежащего «под» моими целями. Напротив, Сандел утверждает, что наши глубочайшие самовосприятия всегда включают некоторые мотивации, а это указывает на то, что некоторые цели конституируют Я.

Но вопрос о восприятии здесь вводит в заблуждение. Главное в либеральных представлениях не то, что мы можем воспринимать Я первичным по отношению к его целям, но то, что в нашем понимании Я первично по отношению к целям в том смысле, что ни одна цель или задача не застрахована от возможного сё пересмотра. Чтобы этот пересмотр осуществлялся осмысленно, я должен быть способен видеть себя обременённым мотивациями, отличными от тех, которые я имею сейчас. Это нужно для того, чтобы у меня были какие-то основания для предпочтения того или иного состояния как более ценного для меня. Моё Я в этом смысле воспринимается как предшествующее его целям, т.е. я всегда способен представить себя без нынешних целей. Но это не требует того, чтобы я мог когда-либо воспринимать себя как Я, необременённое никакими целями — процесс практического мышления всегда состоит в сравнении одного «обременённого»» потенциального Я с другим «обременённым» потенциальным Я. Когда мы занимаемся такими рассуждениями, всегда должны быть некоторые цели, приданные Я, но из этого не следует, что какие-либо конкретные цели должны приниматься как данность для этого Я. Как было сказано ранее, представляется, что нечто, данное какому-то Я, меняется в течение жизни этого Я. Поэтому Сандел должен обосновать дальнейшее утверждение: он должен продемонстрировать не только то, что мы не можем представить себе наше Я, тотально необременённым, но и что мы не можем представить себя, обременёнными другим набором целей. Это требует иной аргументации — того, что я называю «аргументом от укоренённого Я».