Но одинаковые цели в силу одинаковых причин и с одинаковой интенсивностью имеются только у одинаковых людей. И тогда встаёт вопрос о том, являются ли противоречия в целях проблемой, которая должна быть «исправлена» или преодолена. Наверное истинно, что конфликты сами по себе не есть нечто ценное. Но разнообразие целей, делающее такие конфликты неизбежными, возможно, есть то, что следует ценить. Другое решение проблемы обстоятельств справедливости — устранение скудости материальных ресурсов. По словам Маркса: На высшей фаз коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда: когда исчезнет вместе с тем противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни: когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!

Маркс подчёркивал необходимость изобилия, ибо полагал, что недостаток ресурсов делает конфликты неизбежными. Высочайшее развитие производительных сил есть «абсолютно необходимая практическая предпосылка (коммунизма], потому что без этого нужда всего лишь будет сделана всеобщей и с обнищанием борьба за предметы необходимости и все старые мерзости с необходимостью воспроизведутся». Может быть, именно потому, что Маркс был так пессимистичен по поводу социальных следствий ограниченности ресурсов, он стал так оптимистичен относительно возможности изобилия.

Однако это решение проблемы обстоятельств справедливости тоже неправдоподобно. Некоторые ресурсы (например, пространство) ограничены по своей природе, и последняя волна экологических кризисов выявила эмпирические пределы других ресурсов, от которых мы зависим (например, чистая питьевая вода, запасы нефти). Более того, некоторые виды конфликтов могут возникнуть даже при изобилии ряда ресурсов. Один из примеров тому — потенциальные конфликты, связанные с патернализмом, возникающие из-за возможности и желания помочь другим. Гак что, даже если справедливость уместна только как реакция на проблемы в обществе, может оказаться невозможным преодолеть эти проблемы. Но действительно ли лучше всего рассматривать справедливость как исправляющую добродетель, которая должна быть превзойдена? Марксисты утверждают, что, хотя справедливость помогает урегулировать конфликты, она также имеет тенденцию порождать конфликты или в любом случае уменьшать естественное проявление дружественности. Поэтому справедливость есть печальная необходимость сегодня, но препятствие к высшему типу общества в ситуации изобилия. Лучше, когда люди действуют спонтанно из любви к друг другу, чем когда рассматривают себя и других как носителей справедливых прав.

Но почему это противопоставляется, почему мы должны выбирать либо любовь, либо справедливость? В конце концов, некоторые утверждают. что чувство справедливости есть предпосылка и даже составная часть любви к другим. Обеспокоенность по этому поводу, кажется, связана с тем, что,если мы дадим людям права,они автоматически потребуют их, независимо от того, как это повлияет на других, включая тех, кого они любят. Например, Бьюкснен утверждает, что справедливость «приводит стороны к конфликту в узких и неуступчивых ролях носителей прав». Сходные жалобы по поводу «жаргона прав» были пыеказаны коммунитаристами, которые утверждают, что язык прав и справедливости поощряет антагонистическую, основанную на идее «игры с нулевым результатом» концепцию общественной жизни, и вытесняет более благородные чувства любви и привязанности.