Более того, требование к одним людям субсидировать дорогостоящие вкусы других просто нечестно, с чем согласятся многие марксисты. Как пишет Арнсон: «Рассмотрим двух человек, каждый из которых имеет потребности в сфере искусства, но один осознает затраты и учится удовлетворять свои потребности минимальными затратами (акварель, рисунок пером), в то время как другой не думает о затратах и развивает свои творческие способности, реализовать которые можно только путём непомерных затрат (огромные мраморные скульптуры, глубоководная фотография). Далеко не очевидно, что "каждому по потребностям" будет подходящим принципом распределения ограниченных ресурсов для этих художников». Для того чтобы иметь дело с дорогостоящим выбором, принцип потребностей нуждается в некоторых инструкциях относительно того, что является «разумными» потребностями, чтобы «людям можно было сказать на ранних стадиях формирования их потребностей, что общество не будет финансировать все виды дорогостоящих вкусов».

Согласно Арнсону, необходимость такой социальной нормы отражает «туманность лозунга Маркса», но не «ставит под сомнение его основную нравственную идею». Но на самом деле это совершенно иное понимание принципа потребностей, поскольку оно велит людям приспосабливать свои потребности к предсуществующим нормам распределения, в то время как принцип потребностей в обычном понимании требует, чтобы мы приспособили распределение к предсуществующим потребностям людей. Следует ли рассматривать это требование чувствительности к стремлениям как ограничение принципа потребностей или как его развитие, ответ на этот вопрос позволит установить, в какой степени марксистское равенство идентично теории равенства ресурсов Дворкина. Или, если оно всё-таки другое, марксисты не говорят нам, чем оно отличается, ибо остаётся неясным, как измерять стоимость человеческого выбора. Что, например, играет роль аукциона Дворкина? Марксисты традиционно возражают против рыночных механизмов. Но если люди должны быть ответственны за стоимость их выбора, то что-то вроде рынка требуется для того, чтобы измерять альтернативные издержки о том, как марксистская враждебность к рынку, соединённая с допущением возможности изобилия, помешала марксистам выработать сколько-нибудь связную идею альтернативных издержек.

Меньше споров вызывает утверждение о том, что справедливое распределение должно быть нечувствительно к природным способностям. Принцип потребностей ««разрывает все связи между количеством благ, получаемых человеком от экономики, и "случайными с нравственной точки зрения" генетическими и социальными факторами, которые определяют его способность вносить свой вклад в эту экономику». Требования принципа потребностей здесь яснее, так как он был «разработан специально для учёта подобных случаев»». Но даже здесь принцип потребностей неполон, ибо он не говорит нам, что делать, когда невозможно полностью компенсировать природные недостатки. Невозможно уравнять условия для человека с серьёзной умственной отсталостью и нежелательно направлять на это все ресурсы. Это привело Дворкина к разработке его системы гипотетического страхования. Но в марксистской литературе сегодня нет подобного решения этой проблемы и даже схожего признания того, что это проблема. Недостаточно сказать, что принцип потребностей компенсирует неравные условия. Нам надо знать, как это сделать, и какой ценой. До тех нор, пока на эти вопросы не будет ответов, невозможно сказать, выдерживает ли принцип потребностей сравнение с либеральными теориями равенства, и если да, то в чём.